Марк Фрейдкин про Веню Ерофеева

Я познакомился с Веней довольно поздно — в конце лета или в начале осени 1975 года. Поздно, потому что, наверное, мог бы и раньше — ведь я к тому времени уже давно был в друзьях с Ольгой Седаковой и со всей ее компанией. Но как-то так получалось, что с Веней мы до тех пор не пересекались.
Кроме того, я по совершенно другой линии был знаком и с Галей Носовой, в квартире которой (кажется, это была даже не квартира, а большая комната в коммуналке) на проезде МХАТ он тогдатолько-только обосновался, еще не являясь законным супругом Гали.
Впрочем, в те годы вообще не могло идти и речи о каком-либо его официальном статусе.
Веня был «асоциальным элементом» в самом прямом и недвусмысленном значении этого слова — у него не имелось ни паспорта, ни военного билета, ни прописки (не только московской, а вообще — никакой), ни постоянного места жительства, ни средств к существованию.
Только усилиями энергичной и пробивной Гали ему удалось (по крайней мере, де-юре) стать полноценным гражданином Страны Советов, приобрести благодаря браку с ней московскую прописку, хоть как-то социально адаптироваться и даже — правда, уже гораздо позже — получать копеечную пенсию по инвалидности.
Покойный Игорь Авдиев («Черноусый») рассказывал, что Галя незадолго до своей свадьбы выправила Вене в павловопосадском отделении милиции паспорт и прописку за бутылку коньяка и два батона копченой колбасы. Если это и апокриф, то очень похожий на правду.